Эксперты указали слабые стороны стратегии развития отечественной фарминдустрии до 2030 года

Аптек в ней нет вообще, хотя они и являются частью системы

На днях российское правительство утвердило Стратегию развития фармацевтической промышленности Российской Федерации до 2030 года ("Фарма - 2030"). Документ содержит основные направления государственной политики по развитию фарминдустрии страны на ближайшее будущее. Однако эксперты фармотрасли называют его «сырым» и сложно выполнимым. Об этом они заявили в ходе прошедшей в Москве пресс-конференции.



Документ содержит несколько сценариев развития российского фармпрома и называет семь ключевых показателей, которые необходимо достичь до 2030 года. Так, объем рынка фармпродукции должен вырасти с 2,2 триллиона рублей в 2022 году до 3,7 триллиона в 2030-м; доля лекарств отечественного производства - с 61,8 до 66,6% (а доля российских лекарств, произведенных по полному циклу, в перечне жизненно-важных и необходимых — с 67,44 до 80%); экспорт российских препаратов - с 1,28 до 3,4 миллиарда долларов. Среди приоритетных направлений -  разработка и производство современных гено-биологических лекарств и препаратов крови. 

Как характеризует итоговый документ председатель Общественного совета при Росздравнадзоре, глава Ассоциации российских фармпроизводителей Виктор Дмитриев, «стратегия долгожданная, но не значит качественная»: «Несколько месяцев вокруг проекта велись дискуссии, но финальный вариант оказался далек от идеала. Прежде всего, в нем нет анализа того, что уже сделано по результатам стратегии «Фарма-2020» - и о том, что не сделано, мы стараемся молчать. Например, изначально в стратегию было заложено создание 57 новых молекул лекарств. В итоге создали 4 — при этом одна была куплена у швейцарской фармкомпании, а еще одна зарегистрирована ещё до принятия стратегии. Никакого анализа, почему мы не достигли целей, не проведено. Что касается новой стратегии, то в ней слишком много лозунгов без конкретики. Например, предлагается довести долю российских лекарств отечественного производства в общем обороте до 66,6%. А дальше стоит вопрос - какие конкретно препараты нам нужны? Можно повышать их долю за счет пургена, а можно — за счет современных моноклональных антител. Нужен анализ: сколько нам надо онкологических препаратов, сколько для сердечно-сосудистых заболеваний».

Кроме того, эксперт отмечает, что в стратегии никак не отражены вопросы ценообразования. «В итоге с рынка уходят препараты низкой ценовой категории. Нам объясняют, что бюджет не выдержит их поддержки. Но после их ухода бюджет вынужден закупать препараты, которые стоят порой в разы больше. И еще важный аспект, касающийся производства препаратов полного цикла - сколько мы ни выступали против механизма «второй лишний» (он не допускает к госзакупкам препараты из перечня стратегически значимых производителей, не имеющих собственного полного цикла производства продукции, включая субстанции — Авт.), так и не были услышаны. Сегодня производители субстанций на 80-90% зависят от поставок импортных интермедиатов (составляющих субстанций) и импортного оборудования, и если они выйдут за правило «второй лишний», они уйдут с рынка. Плюс врачи лишаются выбора терапии для пациента: если какой-то из препаратов уйдет с рынка из-за механизма «второй лишний», им просто будет не из чего искать замены для пациентов с непереносимостью терапии», - говорит Дмитриев.

Что касается отражения в стратегии такого направления, как «подготовка кадров», то эксперт отмечает, что система здравоохранения отвечает сегодня за подготовку фармацевтов, но не работников фармпромышленности (химиков, биологов).

Аптек в стратегии развития российского фармпрома нет вообще, хотя они и являются частью системы. «Аптеки не относятся к предприятиям промышленности, однако в стратегии есть пункт об упрощении доступа к фармрынку и обеспечения сбыта продукции, а сбыт 80% лекарств происходит через аптеки, - говорит Директор СРО «Ассоциация независимых аптек» и глава Альянса фармацевтических ассоциаций Виктория Преснякова. - Однако никто не проводил опроса по аптекам, в чем сейчас есть потребность и вообще, каков неудовлетворенный спрос. Российские производители сегодня производят в основном дженерики (копии оригинальных препаратов), которые проще сделать и не ориентированы на удовлетворение спроса пациентов. В результате у нас нередко возникают ситуации, когда пропадают те или иные препараты, которым сложно подобрать замену. Было бы разумно учитывать эту ситуацию в стратегии».

Виктория Преснякова отмечает, что аптека - то место, где фармпромышленность взаимодействуют с пациентом, однако единого центра управления аптечной отраслью нет: «Аптеками занимаются и Минздрав, и Минпромторг, и прокуратура, и ФАС... Но никто не видит и не диктует общих целей и задач их развития. Например, у нас вроде как взялись возрождать производственные аптеки. Что абсолютно правильно и соответствует всем мировым трендам: производственные аптеки - это персонифицированный подход к пациенту. Но вышел приказ, который просто не дает им функционировать. Иногда за быстротой принятия решений теряется их эффективность. А ведь именно производственные аптеки могут закрывать дефицит в регионах, но им нужна господдержка, льготы, преференции».  

Как говорит представитель дистрибьюторской компании Сергей Еськин, колоссальной проблемой развития отечественного фармпрома остается оборудование, которое почти все закупается за рубежом: «А еще есть проблема его обслуживания и сопровождения, запчастей, программного обеспечения. И эта проблема касается и производственных площадок, и дистрибьюторского звена. Требования к доставке, логистике растут невероятно быстро, и их исполнение возможно только при концентрации поставок ограниченным количеством дистрибьюторов - мелким компаниям такое не потянуть. Автоматизация складов также держится отнюдь не на отечественных разработках. И надо подумать, как обеспечить отрасль ресурсами, чтобы не росла стоимость медикаментов. Исход айтишных специалистов мы ощутили на себе в полной мере, эти кадры нужно откуда-то брать».

При этом, несмотря на оптимистические заявления властей (так, по словам вице-премьера Татьяны Голиковой, не менее 62% всех лекарственных средств, которые потребляются в России, выпускаются внутри страны), с января по май 2023 года натуральные объёмы производства лекарственных препаратов в России сократились на 9,7 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (данные аналитической компании RNC Pharma). И нет никакой уверенности, что с новой стратегии все резко пойдет в рост. «Документ получился сырой, нуждающийся в тщательной проработке», - считает Виктор Дмитриев. Эксперты верят, что в правительстве к их опасениям отнесутся серьезно.